Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]
-Делать-то что будем, а?
-Подожди, – Грай помассировал виски, – не могу так сразу. Подумать надо.
– Чего тут думать! – я нервно взмахнула хвостом, – Копыта уносить из Антары надо, пока нас вперед этими копытами не вынесли! Вон в какой-нибудь обоз напроситься и дёру!
– Ага! Так нас в обоз-то и взяли. Во-первых: куда пойти-то? Если только к морю? Там приезжего люда тьма, цельный дракон затеряться сможет, не то что мы с тобой. Ну, так это не ближний путь! А во-вторых: ты представляешь, сколько заплатить за поход надо, что бы тебя всю дорогу кормили, направляли, охраняли? Да никаких злотов не хватит!
– Ну, так…
Я не успела договорить, как травник прижал палец к губам, заставляя замолкнуть, и обхватил голову руками, словно пытаясь не упустить ускользающую мысль.
-Итка!!!
От радостного вопля я испуганно вскинулась и тяжело грохнула копытами по полу, споткнувшись на переднюю правую. Зашипев от пронзившей ногу боли, злобно рявкнула на спутника:
-Сдурел?!
Тот, кажется, даже не обратил внимания, радостно приплясывая по комнате.
– Итка, а что если нам самим за этот поход заплатят, а? У нас денег то, как раз, на наемничью пошлину хватит! Завтра с утра в гильдию и уже к обеду с грамотками наперевес в обоз наниматься! И вперед, по любым дорогам и путям!
Я призадумалась. Идея была, конечно, заманчива но, на мой взгляд, мало осуществима.
-Не пойдет.
Спутник вопросительно приподнял бровь.
– Изволь! – я затопталась по комнате вслед за Граем, – Тебя, допустим, с удовольствием в любой обоз с руками оторвут. Шутка ли, цельный травник! В дороге самый что ни на есть нужный спутник. Только кто животом занемог, или не допусти ветра, разбойники поранили, ты тут как тут. Да еще и с оружием всяческим управляться умеешь, вообще цены тебе нет. А я? Мало того, что ни воевать, ни колдовать, и сама – кентавра, лишняя морока только. Как куда идти в гору, али в корчму, охрану в моем лице на перевале или за порогом оставлять? Ноги то не приспособлены! Так для полного счастья еще и баба! Вообще ни в какие ворота, толку с такой защиты и обороны. Вот если бы мужиком-жеребцом была и хоть булаву держать умела бы…
– А что? – травника уже несло, – Давай мы тебя тогда в мужика нарядим! Ну что бы взяли в найм побыстрее. На девушку ты и так не шибко смахиваешь: коренастая, широкоплечая и даже груди…
Парень, порозовев, запнулся, сообразив, что сморозил лишнее.
– И даже груди почти нет, – со вздохом заключила я, – Переодеть в мужское, так прямо хоть женихаться веди! Только ты еще один момент упустил…
– Какой? – спутник жадно подался вперед.
Выждав необходимую паузу, я твердо отчеканила:
– У меня еще кое-чего нет, такого, что только слепой не заметит. Самого главного, что мужчину от женщины отличает!
Свекольное от смущения лицо Грая было мне лучшей наградой.
Увы, краска с лица спутника исчезла очень быстро. Примерно с той же скоростью улетучился здравый смысл парня, да и мой заодно. Вскоре мы уже топтались под дверьми швейной мастерской где-то на окраине Антары. Скажу честно, идея травника мне не нравилась категорически, но в противовес я ничего предложить не смогла, пришлось соглашаться с тем, что есть.
К моему вящему удивлению, портной оказался не человеком и даже не карлой, а кобольдом. Широкоплечий, с пронзительной рыжины волосами мастер внимательно выслушал Грая и, для общего удобства предложил устроиться во дворе. Долго гадать, почему он выбрал не кузню и горн, а ножницы и нитки, не пришлось. Повисшая сухой плетью правая рука портного, тяжелой работе не способствовала. Я из-под тишка приглядывалась. Интересно, как с рукодельем-то справляется?
– Взрыв в подгорной шахте, – поймав мой заинтересованный взгляд, пояснил кобольд, – теперь вот с одной управляться приходится, да и сынишка средний помогает.
Упомянутый сын не замедлил явиться, в компании еще двух младших портняжек. За следующие полчаса эти мальчишки оползали меня вдоль и поперек, и чуть не защекотали насмерть измерительной лентой. После, пришлось в ожидании погулять по окрестностям, и наконец, вернувшись под вывеску с перекрещенными ножницами, и заплатив портному почти ползлота, я стала счастливой обладательницей мужского кроя рубахи и широкой глухой накидки. Плотная ткань цеплялась крючками к нательному поясу, и на манер своеобразной юбки, длиной до колен, охватывала все тело. Изнутри, поперек крупа конструкция крепилась еще одним ремешком, дабы не съезжала, для хвоста была предусмотрена узкая неудобная прорезь.
Ремни при ходьбе слегка жали, накидка терла спину и непривычно путалась в ногах. Еще через некоторое время я преисполнилась чувством глубочайшего сочувствия к человеческим женщинам, которым приходится носить юбки всю жизнь. Заверения Грая, мол: «Ничего, скоро привыкнешь», утешали слабо, и каждая встречная горожанка воспринималась как соратница по несчастью. Вездесущие мальчишки меня уже приметили и некоторое время с хохотом бежали следом, пока от души не рявкнула на разбойников. Не смотря на все неудобства, юбочная накидка свое дело сделала и определить мой пол стало весьма затруднительно.
В очередной раз споткнувшись о подол, я напустилась на спутника:
-Все равно меня мигом распознают. Ну, горожан еще можно обмануть, притворившись на голову странным кентавром, но свои-то мигом поймут, что девица.
-Угу, – травник прибывал в глубокой задумчивости, – ты на глаза своим поменьше попадайся и всё.
-А если вдруг кто-то под юбку заглянуть решит? Ну мало-ли? И все, конец всем ухищрениям!
Травник покосился на меня с сочувствием, как на не здоровую.
– Итка, скажи мне, а как наши женщины в юбках ходят? Поверь мне, желающие под одежду заглянуть всегда найдутся. Сковородкой, в смысле копытом в лоб и всё желание отпало.
– Эдак оно вместе с головой отпадет, если копытом. – мрачно буркнула я.
– Зато потом неповадно будет… О! Вот она!
Бросив меня на дороге Грай бегом поднялся на высокое крыльцо и захлопнул за собой дверь цирюльни. Потоптавшись в ожидании я погремела медяшками в кармане и двинулась к примеченной в конце улице лавочке со сластями. Медовые тянучки слегка подняли настроение. Запихнув в рот сразу три конфеты, направилась обратно, но тут-то было… На плечо опустилась тяжелая рука и я чуть не поседела от зычного возгласа:
– Да ты никак топотских будешь? Ну привет сородичу! Я с Белого сам, старшего мукомола сын.
Высокий серый кентавр дружелюбно ухмыляясь помахивал заплетенным в косички хвостом. На плече мужчины красовалась витая гильдейская татуировка. Просто так ее не делают, явно с десяток зим, как в найм ходит. Я в испуге неловко переступила копытами и судорожно закашлялась поперхнувшись тянучкой. Серый услужливо постучал по спине, да так, что позвоночник откликнулся пронзительной болью.
